В два часа ночи с криком "я не собираюсь спать" упал на кровать Брат 2. Через минуту, не позже, дедушка Мороз уже мчал его в своих несуществующих санях в мир прекрасных сновидений, куда пускают лишь только тех, кто до сих пор верит в придуманного кем-то деда Мороза.
В это самое время настоящий дед Мороз занимался поиском подарков и закладкой оных в большой новогодний мешок. Дедушка блуждал в недрах огромного платяного шкафа, нецензурно выражался себе под нос и из последних сил пытался вспомнить, куда и что он недавно запрятал.
Вышло не сразу. Часа в четыре истомленный дед закончил свою нелегкую работу, выпил противокашлевое, заел противовирусным, наконец, упал под звуки канонады в кровать и принялся спать.
В пять жахнуло так, что стекла задрожали, а видавший виды кот, принимавший непосредственное участие в воспитании двух мальчиков и от этого ставший наглым и бесстрашным, в ужасе взвыл и впустил когти куда пришлось. Пришлось в хозяйку.
В семь тридцать входная дверь тихонько заскрипела и впустила Брата 1. Тот отчего-то больше не звякал, но тоже упал в кровать и тоже изо всех сил принялся спать.
В девять тридцать в мой сон вбежал Брат 2 с криком: Мамочка, вставай, уже новый год!
Глаза открывались, но плохо. Из соседней комнаты доносился дикий, первобытный рев. Впрочем, отдельные слова и даже фразы, вроде "я только что лег!", "кто посмел меня будить?!" различить все же удавалось.
Выпроводила Брата 2 на кухню, к новогоднему телевизору и бутербродам, снова уснула.
Окончательное пробуждение оказалось самым впечатляющим: ровно в 12.30 в мою комнату вошло нечто в одном носке. Кроме носка это нечто имело на себе то, что у мужчин называется подштанниками или кальсонами, а у дам так и вовсе лосинами, надетое двумя полосками вперед. Кроме кальсон на Брате 2 была жилетка от школьной формы, напяленная прямо на голое тело. Картину довершал пугач из туалетных втулок и трубки от фольги, размахивая которым Брат 2 требовал немедленного разбора дедморозова мешка.
(Нет, он еще маленький и ничего, кроме колы, вчера не пил.)
